Естественное пчеловодство в Египте

Фёдор Лазутин

 

 

Статья написана по следам беседы с Анжелой, организатором пасеки в Секеме – известном в Египте и далеко за его пределами социально-экологическом предприятии, которое автор посетил в сентябре 2014 года.

 

Пчёлы, испокон веков жившие в плодородной дельте Нила, в жарком египетском климате могут летать за взятком круглый год. А это значит, что делать большие запасы им не резон, имеется в улье немного мёда на «текущие расходы», и хорошо.

Пчёл в семьях немного, если сравнивать с нашими, северными пчелиными семьями. Это тоже понятно – нашим пчёлам нужна большая масса, чтобы обогреть расплод и набрать максимальные запасы мёда во время короткого летнего взятка.

Порода пчёл в Египте, разумеется, всегда была своя, приспособленная к местному климату. Местные жители пчёл держали издревле, со времён первых фараонов, а может быть и раньше. И не просто держали: пчёлы и продукты пчеловодства занимали серьёзное место в быту, верованиях и религиозных культах. Об этом свидетельствуют многочисленные изображения, которые археологи встречают повсеместно.

«Ульи» были весьма своеобразные – длинные горизонтально лежащие трубы, сделанные из навоза. После основного (весеннего) взятка из сильных семей вырезали медовые соты, располагавшиеся ближе к дальнему от летка торцу «трубы». Соты с расплодом либо оставляли, либо переносили в другие «трубы».

Мёда получалось немного – 2-4 килограмма с семьи. Количество набиралось попросту за счёт большого количества труб-ульев. Заселить пчелиными семьями их было легко – южная пчела роится безудержно.

Так было испокон веков. А несколько десятилетий назад началась типичная для нашего современного мира история. Приблизительно в 1982-м году (плюс-минус год или два) в правительстве Египта решили, наверняка при участии соответствующих «экспертов», что египетская пчела даёт слишком мало мёда и что архаические методы пчеловождения нужно срочно менять на современные, научные.

В Египет была массово завезены пчелосемьи из Европы, и начались работы по выведению новой породы на основе европейской пчелы и местной, египетской. Ожидалось, что эта порода будет также приспособлена к местной жаре, как египетская, а мёда будет носить, как европейская. Одновременно с этим началось внедрение многокорпусного улья и современных технологий пчеловождения, подразумевающих откачку мёда раз в месяц, сахарные подкормки и искусственное размножение.

Эксперимент закончился плачевно. Работы по выведению новой породы были заброшены, местная пчела была повсеместно метисирована, то есть перестала быть чистопородной, на пасеках появились пчелиные болезни, которых никогда здесь не было, с европейской пчелой был завезён клещ Варроа.

Многие пчеловоды задумались, а не вернуться ли к старым, тысячелетиями проверенным методам.

Поэтому когда в Секеме задумались об организации пасеки, решение было принято однозначно в сторону естественного пчеловодства, то есть максимально приближенного к традиционному.

От труб из навоза всё-таки решили отказаться, остановив свой выбор на так называемом африканском лежаке – безрамочном улье, где соты крепятся к потолочным реечкам и поэтому могут извлекаться при осмотре семьи.

Размер сотов по нашим меркам очень маленький, в лежаке не больше 12-ти сотов, а больше, видимо, здесь не нужно. Когда я показал Анжеле – идейному вдохновителю и куратору пасеки – фотографии нашего лежака на 25 высоких рамок, она была просто потрясена. Анжела и представить себе не могла, что бывают такие огромные ульи и мощные семьи.

Леток в африканском лежаке круглый, в передней стенке улья.

Пчёл, настоящих египетских, для новой пасеки удалось найти в одном из хозяйств в дельте Нила, привезли их в тех самых «трубах» и переселили в новые ульи.

Мёда с каждой семьи здесь получают совсем немного, отбирая его один раз в году, после весеннего взятка, когда цветёт больше всего растений. В откачку идёт несколько сотов, расположенных ближе к дальнему от летка торцу улья. Ближе к летку начинаются соты с разбросанными на них расплодом (южные пчелиные матки «сеют» не так концентрированно, как наши, северные), их не трогают.

Мёд из сотов здесь извлекают без использования медогонки: сначала самотёком, располагая соты горизонтально в тёплом помещении, а остатки выжимают руками. В дальнейшем планируют сделать обычный пресс.

В остальное время года пчёл не трогают, взятка им самим едва хватает на прожитьё, а временами, признаётся Анжела, даже приходится подкармливать пчелиные семьи сахарным сиропом.

При необходимости получения новых семей используют искусственное размножение. Южная пчела даёт очень много роёв, поэтому до роения их здесь стараются не доводить. В роевую пору (весной) все семьи периодически просматривают на предмет наличия маточников – вестников роевого настроения.

Если новые семьи пчеловоду не нужны, маточники выламывают, а если нужно создать новую семью, от этой семьи делают отводок, перенося в него один из маточников.

Традиционная египетская пчела против такого обращения почти не протестует, обладая типичным для южанок миролюбием. При нас пасечник полностью перебрал одну из сильных семей, вынимая и демонстрируя нам каждый сот с сидящими на нём пчёлами. И хоть бы что – ни одной попытки отомстить за подобное обращение. Пчёлы спокойно ползали по сотам, даже не отвлекаясь от своих обычных занятий.

Анжела считает данный метод искусственного размножения вполне приемлимым, то есть наиболее приближенным к естественному роению. Ведь семья, утверждает она, итак сама уже решила размножиться, а новая матка, рождённая из роевого маточника, будет абсолютно полноценной.

Разумеется, нам дали попробовать местного мёда, который сертифицирован как «organic». Несомненно, это был настоящий египетский мёд, но мы ещё раз убедились в том, что южный мёд по вкусу, насыщенности и аромату не идёт ни в какое сравнение с нашим, российским мёдом. Недаром считается, что чем севернее мёд, тем он ценнее, и недаром в дореволюционные времена по всему миру наш мёд знали и очень ценили.

Вернуть престиж российского северного мёда – это наша задача.

А настоящим египетским пчёлам и пчеловодам-естественникам – здравствовать и множиться!

 

Секем, Египет, сентябрь 2014 года.